[Yuyko]

Пишет  Чиф:

12.11.2010 в 00:51

Фраза: "Нас вообще никто не любит, если не считать уголовный розыск, который нас тоже не любит"
Бета: Сиреневый суслик с пропеллером
Временной промежуток: примерно 5YL
Рейтинг: PG-13

тыц

Когда Савада без стука ввалился в номер, Занзас даже слегка напрягся, чего не преминул показать пистолетом между косеньких японских глазёнок. Савада, впрочем, его волнений не заметил — слишком уж был взволнован сам. Хоть картину «Отчаяние!!!» рисуй — всклокоченный, волосы дыбом, рубашонка мятая, глаза горят совсем не от Воли, а нос красный, как будто он перед этим пару недель не расставался с бутылкой. В общем, вид более подходящий самому Занзасу, а не победителю в номинации «самый морально устойчивый босс столетия».
И Савада тут же решительно опроверг свою репутацию, неуверенным шагом барашка на привязи направившись к бару.
Занзас безмолвствовал всё то время, которое потребовалось японцу, чтобы расковырять бутылку. У босса Варии ныли зубы от такого кощунства, но слову он всегда предпочитал дело, а сегодня пнуть обнаглевший мусор было нельзя — любимый папаша его по этому вопросу предупредил и наставительно порекомендовал сдерживаться, пространно напомнив о какой-то там добродетели. Поэтому ему оставалось только молча наблюдать, как Савада с несчастным видом делает глоток дорогого виски и корчит такую рожу, будто хлебнул какого-нибудь палёного спирта.
— Д-добрый вечер, — с вытаращенными глазами наконец-то вспомнил тот о приличиях.
— Поспорим? — хмыкнул Занзас, расслабляясь. Савада наконец-то оставил несчастный виски в покое, перестав мучить и напиток, и его.
Любой на месте Занзаса спросил бы у парня, что случилось, если не из-за пресловутых правил хорошего тона, то от любопытства точно. Любой, но не Занзас. Его вообще мало интересовало душевное здоровье Савады Цунаёши, а единственное состояние, в котором он был бы рад увидеть его — это хладным трупом.
Но Савада решил просветить его о своих волнениях сам.
— Киоко-чан меня бросила, — трагично всхлипнул он с вселенской обидой в голосе. Занзасу тут же зверски захотелось «пнуть собачку», но он попытался взять себя в руки. Во имя финансирования Варии.
— Ну, то есть, не совсем бросила, — тут же поправился Савада, неправильно истолковав его взгляд. — Мы и не встречались никогда. Просто… ну просто я всегда думал, что мы… ну… свадьба там, Киоко-чан в белой фате у алтаря. Мне этот сон с тринадцати лет снился! Ну и разные вариации кошмаров, когда на месте невесты были мои хранители или Хару.
— Нормальным людям в тринадцать снятся голые бабы из плейбоя, — буркнул Занзас, чтобы хоть как-то заткнуть фонтан неожиданного красноречия Савады. И какого хрена Реборн до сих пор не отучил его от этого идиотского «ну»?!
Савада затряс башкой на его замечание с такой силой, что к Занзасу пришла страшная мысль — босс Вонголы порнуху и в глаза никогда не видел.
— Ты что-о-о, — оскорблёно протянул Савада. — Это же… это же Киоко-чан! Как о ней можно так думать?!
Занзас хмыкнул и с чувством кивнул:
— Не удивительно, что она тебя «ну то есть, не совсем бросила». Поцеловать ты её через сколько лет после свадьбы собирался?
Савада покраснел. Занзас до неприличного громко заржал.
— Она даже не знала о моих чувствах, — оправдываясь, залепетал Савада. — Она считает меня своим… ну… братом.
— Ты даже не мусор, — отсмеявшись, сообщил Занзас. — Ты банальная тряпка.
— Я хотел сделать всё правильно!
— Можешь хотеть дальше.
— Всё уже бесполезно, — неожиданно впал в суровую меланхолию Савада, опять потянувшись за бутылкой. — Всё бесполезно, — повторил он ещё раз для большей убедительности. — Меня никто не любит.
— Нас, мафию, вообще никто не любит, если не считать уголовный розыск, который нас тоже не любит, — криво усмехнулся Занзас, отбирая бутылку и разливая виски по бокалам.
Савада, который не ожидал подтверждения своих переживаний, потрясённо заткнулся и одним глотком осушил бокал. Занзас чуть приподнял брови, глядя в его вытаращенные глаза, и, пожав плечами, подлил ещё. В конце-то концов, надо же когда-нибудь научить этого недо-босса пить. Пусть лучше сейчас опозорится, чем с каким-нибудь недоброжелателем подставит всех.
— Ну… — Савада цапнул бокал опять и явно капитально задумался, — ну, может, и не только уголовный розыск.
Занзас ехидно смерил его взглядом, начиная получать удовольствие от разговора.
Савада явно относился к тому типу людей, которые, получив искреннее подтверждение своим словам, тут же начинали искать пути отступления.
— Никто, — повторил Занзас.
— А как же моя семья? — вякнул Савада, осушая бокал.
— А ты попробуй убеди меня, что тот чувак с птичкой и чёлочкой испытывает к тебе искреннюю любовь, — предложил Занзас.
Савада подавился, отчаянно закашлялся и опять отхлебнул виски прямо из горла.
— Хи… — невнятно прохрипел он.
— Хи? Вспомнил школьные годы?
— Хи-Хибари-сан не считается, — шёпотом сообщил Савада.
— А тот, который толи мальчик, толи девочка? — ухмыльнулся Занзас.
У Савады неожиданно задрожали губы, и Занзас уже было решил, что тот сейчас разрыдается. Вместо этого Десятый босс Вонголы разразился истеричным пьяным хихиканьем, скрючившись на кресле и с каждым всхлипом стекая всё ближе к полу.
Занзас закатил глаза и решил, что виски достоин большего внимания, чем захлёбывающийся смехом малолетка.
— М-мукуро-о-о, — всё ещё всхлипывая, протянул Савада уже с пола, — просто хочет моё т-тело-о-о.
И Занзас первый раз в жизни подавился виски.
— С-савада, слишком много информации!
Это почему-то рассмешило парня ещё больше.
— Не в этом смысле, извращенец.
— Рад за него, — буркнул Занзас.
И тут Савада неожиданно очень бурно обиделся и вскочил, опрокинув столик:
— А что, меня уже просто так и хотеть нельзя?!
Занзас подавился смешком, обнаружив рядом Саваду Цунаёши в полной боевой готовности и с полностью замутненным алкоголем мозгом. «Пить не давать — звереет», — сделал он логический вывод, поудобнее перехватывая пистолеты.
А потом смерил мальчишку взглядом и великодушно сообщил:
— Можно.
— П-правда? — на него в тот же момент с надеждой уставились неяпонского размера глазищи, в которых нельзя было разглядеть уже ни капли здравого смысла.
— Да чтоб я сдох, — почти добродушно сообщил Занзас, надеясь, что никакая кара его всё-таки не постигнет. Всего-то ещё один маленький пунктик в бесконечном списке его грехов.
— Занзас, — сияющий Савада едва ли не лез обниматься, — знай, что один человек тебя точно любит. И это я!
Сделав это сенсационное заявление, которое просилось в заголовки газет (если бы, конечно, у мафиози были газеты), Савада позеленел, прикрыл ладонью рот и бросился в сторону ванной.
— Да уж, — хмыкнул Занзас, поднимая удачно упавшую бутылку с пола. — Звереет, обижается и страдает повышенной любвеобильностью. В общем, чувств не контролирует.
Он долил себе виски, стараясь не прислушиваться к звукам из ванной, и потянулся к пульту от телевизора, как в кармане запиликал телефон.
— ХРЕНОВ БОСС, — поздоровался с ним Скуало, — КАКОГО ХУЯ ВЫ НЕ НА ВСТРЕЧЕ ОБА?!
— Мы встретились друг с другом, и многое обсудили, — хмыкнул Занзас.
— И как? — полюбопытствовал Скуало. — Нам нужно куда-то деть труп японца около двадцати лет?
— Если он сейчас утонет в ванной, то да, — невозмутимо сообщил он.
— В ванной? — насмешливо переспросил Скуало. — Я смотрю, ты там времени зря не терял, босс. И что же вы обсудили, наплевав на встречу?
— Наши чувства друг к другу, — нарочито томно протянул Занзас, сам себе восхищаясь. Он и не знал, что умеет говорить и таким тоном.
В трубке повисло некрасивое молчание.
Занзас вполне мог представить себе вытаращенные глаза Скуало, который точно сейчас больше всего соответствует своему имени.
— И как? — слишком ровно спросил Скуало. Так он говорил только тогда, когда изо всех сил пытался не заржать.
— О, прекрасно. Я его хочу, а он меня любит.
— Вот как, — восхитился Скуало. — И когда вы собираетесь рассказать об этом семье?
— Как только будем готовы открыть свои чувства миру.
— Поздравляю… б-босс, — последнее слово Скуало уже еле-еле произнёс.
Занзас хмыкнул и нажал на сброс.
Судя по реакции Скуало, можно было не сомневаться, что к завтрашнему вечеру вся Вонгола будет косо смотреть на своего босса и давать тому советы о любви и интимной жизни, объясняя своё поведение горячей заботой о начальнике.
И Занзас повеселится, как следует (благо завтрашний приём в особняке ещё никто не отменял), глядя на ошарашенного Саваду.
И на этот раз у него даже было приличное оправдание для своих действий — босс должен всегда следить за тем, что и кому говорит. Не уследил — получай последствия и расплачивайся. Пусть завтра сам объясняет своим подчинённым, что его никто не любит, а если и любит, то только странною любовью.
И, кажется, он начинал понимать, почему Реборн порой, когда никто не слышал, называл Саваду своим любимым учеником — издеваться над ним было одно удовольствие.

URL комментария