Пишет
ST8-22
Эйдины 20 лет спустя. Два старых почти деда празднуют День святого Валентина, вспоминая молодость.
504 слова
читать дальшеДин вышел на кухню. Раздался тихий щелчок, и бесполый голос домашнего центра услужливо сообщил, что сегодня четырнадцатое февраля две тысячи шестьдесят четвертого года, что за окном семьдесят градусов по Фаренгейту и ожидается повышение температуры в течение дня.
- Свет, - попросил Дин, и застекленная стена кухни обрела прозрачность. За окном, как всегда, расстилался океан, солнце еще только вставало. Он опустил руку и почувствовал легкий укол в палец, запястье мягко охватила манжета.
Дин смотрел, как постепенно светлеет небо, наливаются золотом облака. Привычно выжидал три минуты. Обрел свободу и узнал, что анализы в порядке и пульс прекрасный.
- Напоминаю, что на сегодня запланировано ваш визит к доктору Роджерсу.
- Перенести.
Голос как будто дрогнул:
- Перенесено на семнадцатое февраля, семнадцать часов. Напоминаю, что…
- Достаточно.
Дурацкая автоматика, никак не может запомнить правило про четырнадцатое февраля. Дин всегда с подозрением относился этим самообучающимся секретарям, электронным дворецким и разумным ботинкам. Эйдан посмеивался, что если бы не он, Дин так и жил бы в своем старом доме и готовил пасту на старомодной плите. И донашивал бы свитера своего брата.
О, ну что ж, теперь Дин живет в огромном умном доме, где даже, кажется, последняя подушка обладает интеллектом. И вынужден напоминать, что сегодняшний день – не для посторонних. И так каждый год. Почему он-то все помнит?
- Завтрак.
На столе рядом с большой старомодной папкой для файлов, образовался завтрак. Сбалансированный, диетический, витаминизированный и черт знает еще какой. А нормальных оладий с вареньем не дождешься.
Дин вяло отпил сок и открыл папку. По странице на год. Фотографии Эйдана. Черно-белые и цветные. Старомодные, отпечатанные на бумаге. Никакой ретуши. Каждый год их жизни он фотографировал Эйдана в День Святого Валентина с утра, распечатывал фото и вкладывал в прозрачные кармашки.
Эйдан молодой, черноволосый, кудрявый. Бородатый и гладко выбритый. На фоне скудного интерьера съемочных трейлеров, гостиничных номеров, в чужих домах. Одетый и не очень. Веселый, задумчивый, сердитый. Несколько файлов без фотографий. В них только листки с подписанными годами – несколько очень тяжелых лет, когда-то Дин думал, что даты эти написаны его кровью. Но сейчас все это кажется далеким и боль давно забыта. И снова Эйдан, Эйдан. Седина становилась заметнее, морщины глубже. Неизменным оставался теплый свет, которым Эйдан согревал мир вокруг себя. Такой красивый, и всегда был, и остался.
Дин долистал до прошлого года. Пересчитал оставшиеся кармашки: семь штук. А ведь они уже не молоды. Успеет ли он заполнить папку до конца?
Позевывая, на кухню вышел Эйдан и зажмурился, как кот, глядя на солнце.
- Доброе утро.
Вместо ответа Дин поднял приготовленную камеру, дождался, пока Эйдан посмотрел на него с улыбкой, и сделал снимок.
- Доброе.
Эйдан подошел к столу и уставился на содержимое тарелки:
- Гадость какая. Поедем в «Старую таверну». Я вчера звонил управляющему, они обещали нажарить настоящих оладий. И им привезли черничный джем.
- И кофе?
- И кофе. И никакой занудной автоматики с бубнежом о вреде жареного теста. Одевайся.
Прежде чем закрыть папку, Дин снова пролистнул пустые файлы. Он вставит новый снимок и останется шесть. Успеет ли?..
Эйдан снова зевнул:
- Не загоняйся ерундой. Я подарю тебе новую. Ну, пойдем.