Извиняюсь, за опечатки и прочие косяки, которые наверняка где-то там ниже будут. Честно говоря, не знаю, что именно проходят японцы в десятом классе старшей школы, таки пусть это будут интегралы. Насколько я знаю, математика там на уровне. Автор не пейсатель, он просто любит японскую гопоту. х) Варнинг: там есть мат, есличо.
670 слова - Знакомься, Ога, это интеграл, - Фуруйчи прямо так и лучился язвительностью пополам с торжеством. Ога скосил глаза на очередную непонятную закорючку, с которой ему предстояло столкнуться на контроле знаний в Святой Ишияме. Эта школа объявила для всех переведенных срочные тесты, целью которых было выявить способности (а точнее – неспособности) учеников Чертокамня. И отчислить их. Только умения чертокаменских панков оставляли, само собой, желать лучшего. Квадратное уравнение? Татсуми бы с большим удовольствием сломал позвоночник преподавателю математики. Иностранный язык? «Да пошли вы все на хуй, ебать вашу мать»,- сказал бы Кандзаки, а Шимокава добавил бы «гуднайта» на ломанном английском. Литература? Тут бы расплатился Химекава, предложив очередной миллион карманных денег учителю. Но как-то так вышло, что из-за тестов вылетать никто не хотел. Поэтому Куниеда взяла шефство над краснохвостками, Химекава бегал в поисках того, кто бы за кругленькую сумму все эти тесты порешал, Кандзаки, заправившись чогуртом, делал попытки грызть гранит знаний в компании Нацуме и Широямы. А Тоуджо было как-то наплевать, он работал. Ога же просто дремал, не особенно пытаясь слушать Такаюки, вещавшего о всяких непонятных штуках. Вельзи спал рядом, тиская подушку Фуруйчи, на которой была изображена какая-то рисованная развратная девица. - Интеграл. Ну-ну, дела,- Татсуми равнодушно зевнул. - Ты ведь даже не хочешь вникать,- устало констатировал Фуруйчи. -Сам дурак. Ога посмотрел на друга и тут же дьявольски улыбнулся. Такаюки почувствовал, как по его позвоночнику пробежала небольшая стайка мурашек. Нет, конечно, он мог ошибаться и лютый нянька-уголовник просто так лыбится. Ага, как же. - Ога? – покосился на него Такаюки. Взгляд из сонного прекратился во вполне осмысленный. Окаянный головорез что-то задумал, или он, Фуруйчи Такаюки, не знает этого мира. Ога сел рядом с ним и накрыл его ладони своими. - Научи меня, - глаза Татсуми были полны раскаянья, искренности. В общем, всего того, что в них сроду никто не видел. - Руки убери, О-ога... Фуруйчи чувствовал, что краснеет. Нет, конечно, прикосновения Татсуми не были редкостью, он часто хлопал Такаюки по плечу. Или дремал, прислонившись к его спине. Черт, да они даже пару раз засыпали в обнимку, когда Ога ночевал у Фуруйчи. Но сейчас-то что не так, сам себя спрашивал парень. Дыхание сбивалось, руки Татсуми хотелось сбросить, дать ему по морде лица наконец, лишь бы не чувствовать этого дурацкого смущения. - Чего ты хочешь? Интеграл? – сам не понимая, какую ахинею несет, спрашивал Такаюки.- Только ты, это, руки убери, а? Он заметил, что губы Татсуми внезапно оказались близко. Настолько близко, что можно было разглядеть небольшой шрам над верхней губой Оги. В голове творился сущий сумбур: «Интересно, а откуда у него шрам? Ой, блядь, нашел я на что пялиться». Мысли путались, а Фуруйчи пытался отстраниться. Получалось, прямо скажем, из рук вон плохо, максимум – пара миллиметров. Тацуми, неспешно подняв одну ладонь к подбородку Фуруйчи, притянул того совсем близко к себе. Такаюки нервно сглотнул, ожидая какого-нибудь подвоха. Но произошло то, его меньше всего ожидал светловолосый: Ога лизнул его куда-то в уголок губ. Не особенно контролируя себя, Фуруйчи хотел разразиться нецезурной бранью и послать придурка куда подальше. Он даже приоткрыл для этого рот, но Татсуми поцеловал его на этот раз по-настоящему. Оглушающе глубокий поцелуй, которого Такаюки совершенно не ждал, теплые губы Оги, его руки на пояснице Фуруйчи – это сбивало с толку настолько, мозг даже не мог сгенерировать нормальный вывод изо всего происходящего. «Черт, как там тебя там, мудак хренов»,- только рваные несвязные замечания и предложения с грамматическими ошибками были где-то там, на периферии сознания. Поцелуй закончился так же неожиданно, как и вообще случился. Ога сам отстранился и, вытерев тыльной стороной ладони свои губы, важно произнес: - Рис. - Рис? – пребывая в легкой прострации, переспросил Такаюки. - Ты жрал рис и не поделился со мной. Медленно, очень медленно отвоевывая привычные ниши в своём рассудке, Фуруйчи начинал въезжать в эту ситуацию. Впрочем, она была вполне в духе Татсуми: сделать такое, чтобы только проверить, кто и что ел. - Отлично. Такаюки поднялся и направился к двери. К черту всё, к черту Огу и его заморочки, к черту этот поцелуй и этот гребанный тест. - А? - Ты меня достал, кретин. Мне надоело, я ухожу! – и пулей вылетел из комнаты. - Эй, олень, это же твой дом!