24.01.2010 в 20:29
Напросились.
542 слова. ООС полнейшиий. Кто не спрятался - я не виноват.
Анонимность соблюдать не имеет смысла.
Сколько они уже знакомы?
Конечно же, Реборн не помнит этого – а ещё он ненавидит риторические вопросы, но почему-то не перестаёт ими задаваться. Снова и снова. Наверняка, этот хитрый лис, сидящий рядом и самозабвенно глотающий тяжёлый дым, всё помнит, у него же всегда всё по полочкам разложено. Но Реборн же не станет обращаться к нему с чем-то подобным – вот и приходится недовольно хмурится и сильнее надвигать на глаза шляпу.
- И что за тяжкие думы опять тревожат твой ум? – со смешком спрашивает Фон, щелчком подбрасывая шляпу – скоро он уже научится сбивать её таким вот образом с головы итальянца, с каждым разом у него получается всё лучше и лучше. Реборн подхватывает головной убор, снимает и бережно укладывает на подушки рядом с собой. Он рад, что Фон не попал ему по носу – иначе почти наверняка китаец сейчас мучился бы с болью в тонких, длинных, переломанных пальцах.
- Думаю, тебя это не касается, - откликается заслуженный киллер, и в тоне его – вселенское терпение. Зачем он вообще сюда явился? Очередной вопрос, на который не найти ответа, вертикальная складка, прорезавшая лоб, становится ещё глубже.
- Ты разве не поговорить пришёл? – Фон улыбается, становится совсем уж похожим на лисицу. Эхо звонких слов переливается искорками не выпущенного пока из клетки рёбер смеха. Заблуждаться на его счёт опасно, вестись на образ отстранённого человека не от мира сего – смерти подобно. Реборн только раздосадовано скрипит зубами – опять попался, забыл, с кем имеет дело. Разве может мастер информационной войны что-то пропустить? Его работа – знать ответы на все, даже невысказанные, вопросы.
Итальянца начинает слегка мутить. Дышать здесь практически невозможно, мало того, что благовония, так ещё и свинцовые облака стелющегося по полу причудливым ковром удушливого опия. Полумрак, нечёткость линий – слишком ненадёжно для Реборна, слишком призрачно и туманно, чтобы чувствовать себя в безопасности. Даже приятная тяжесть пистолета за пазухой не спасает от мурашками ползущего по спине ощущения незащищённости.
- Твоя главная проблема в том, что ты слишком много думаешь, - лис довольно жмурится, потягивается – гибкий и хлёсткий, стремительный, неуловимый. – Тебе нужно расслабиться.
Нарочито медленно подносит мундштук ко рту, вдыхает свою любимую пряную дрянь – и тут же оказывается верхом на коленях итальянца, касается его губ и выдыхает дым ему в рот. Смотрит испытующе, улыбается задорно, с вызовом – а зрачки расширенные, и вишнёвые глаза кажутся почти чёрными. Он как пьяный, или как кот, налакавшийся валерьянки. Такой же наглый, так же ластится, вряд ли вообще понимая, что делает.
Наркоман проклятый.
Конечно, только такой мог подобраться к Реборну пугающе близко.
Киллер глотает дым. Всё как он и думал. Пряная дрянь – она пряная дрянь и есть. Деловито кашляет, слегка морщится, смотрит взглядом таким, что нормального человека к земле пригвоздило бы. А этому – хоть бы что, китаец только смеётся. Заразительно и звонко, как потревоженные колокольчики музыки ветра.
- Я и без этой твоей гадости могу расслабиться, - холодно говорит Реборн, глядя прямо в бездонные сумасшедшие глаза. – Тебя мне вполне достаточно.
- Ты мне тоже всегда нравился, - хохочет Фон, слегка откинув голову – о, как он доволен собой, никто в этом мире просто не в состоянии представить. А ларчик просто открывался. Ведь даже душу Дьяволу не пришлось продавать, чтобы заполучить независимого и холодного итальянца.
Нетерпеливые руки искуснейшего убийцы, обхватившие его талию, притягивают ближе, жадные поцелуи бледными узорами расцветают на коже.
Реборн мимоходом отмечает, что, кажется, попался в ненавязчивые, но крепкие путы серебристых нитей дыма.
URL комментария542 слова. ООС полнейшиий. Кто не спрятался - я не виноват.
Анонимность соблюдать не имеет смысла.
Сколько они уже знакомы?
Конечно же, Реборн не помнит этого – а ещё он ненавидит риторические вопросы, но почему-то не перестаёт ими задаваться. Снова и снова. Наверняка, этот хитрый лис, сидящий рядом и самозабвенно глотающий тяжёлый дым, всё помнит, у него же всегда всё по полочкам разложено. Но Реборн же не станет обращаться к нему с чем-то подобным – вот и приходится недовольно хмурится и сильнее надвигать на глаза шляпу.
- И что за тяжкие думы опять тревожат твой ум? – со смешком спрашивает Фон, щелчком подбрасывая шляпу – скоро он уже научится сбивать её таким вот образом с головы итальянца, с каждым разом у него получается всё лучше и лучше. Реборн подхватывает головной убор, снимает и бережно укладывает на подушки рядом с собой. Он рад, что Фон не попал ему по носу – иначе почти наверняка китаец сейчас мучился бы с болью в тонких, длинных, переломанных пальцах.
- Думаю, тебя это не касается, - откликается заслуженный киллер, и в тоне его – вселенское терпение. Зачем он вообще сюда явился? Очередной вопрос, на который не найти ответа, вертикальная складка, прорезавшая лоб, становится ещё глубже.
- Ты разве не поговорить пришёл? – Фон улыбается, становится совсем уж похожим на лисицу. Эхо звонких слов переливается искорками не выпущенного пока из клетки рёбер смеха. Заблуждаться на его счёт опасно, вестись на образ отстранённого человека не от мира сего – смерти подобно. Реборн только раздосадовано скрипит зубами – опять попался, забыл, с кем имеет дело. Разве может мастер информационной войны что-то пропустить? Его работа – знать ответы на все, даже невысказанные, вопросы.
Итальянца начинает слегка мутить. Дышать здесь практически невозможно, мало того, что благовония, так ещё и свинцовые облака стелющегося по полу причудливым ковром удушливого опия. Полумрак, нечёткость линий – слишком ненадёжно для Реборна, слишком призрачно и туманно, чтобы чувствовать себя в безопасности. Даже приятная тяжесть пистолета за пазухой не спасает от мурашками ползущего по спине ощущения незащищённости.
- Твоя главная проблема в том, что ты слишком много думаешь, - лис довольно жмурится, потягивается – гибкий и хлёсткий, стремительный, неуловимый. – Тебе нужно расслабиться.
Нарочито медленно подносит мундштук ко рту, вдыхает свою любимую пряную дрянь – и тут же оказывается верхом на коленях итальянца, касается его губ и выдыхает дым ему в рот. Смотрит испытующе, улыбается задорно, с вызовом – а зрачки расширенные, и вишнёвые глаза кажутся почти чёрными. Он как пьяный, или как кот, налакавшийся валерьянки. Такой же наглый, так же ластится, вряд ли вообще понимая, что делает.
Наркоман проклятый.
Конечно, только такой мог подобраться к Реборну пугающе близко.
Киллер глотает дым. Всё как он и думал. Пряная дрянь – она пряная дрянь и есть. Деловито кашляет, слегка морщится, смотрит взглядом таким, что нормального человека к земле пригвоздило бы. А этому – хоть бы что, китаец только смеётся. Заразительно и звонко, как потревоженные колокольчики музыки ветра.
- Я и без этой твоей гадости могу расслабиться, - холодно говорит Реборн, глядя прямо в бездонные сумасшедшие глаза. – Тебя мне вполне достаточно.
- Ты мне тоже всегда нравился, - хохочет Фон, слегка откинув голову – о, как он доволен собой, никто в этом мире просто не в состоянии представить. А ларчик просто открывался. Ведь даже душу Дьяволу не пришлось продавать, чтобы заполучить независимого и холодного итальянца.
Нетерпеливые руки искуснейшего убийцы, обхватившие его талию, притягивают ближе, жадные поцелуи бледными узорами расцветают на коже.
Реборн мимоходом отмечает, что, кажется, попался в ненавязчивые, но крепкие путы серебристых нитей дыма.